С 16 по 19 августа на велотреке в Крылатском пройдет чемпионат России. За несколько дней до приезда 4-х кратной чемпионки в спринтерских дистанциях Гранковской в Москву корреспондент ИА «Спортком» побеседовал с ней в Туле, где живет и тренируется спортсменка, о состоянии дел в российском трековом велоспорте.

 

- Что для вас решает августовский чемпионат России, если иметь в виду, что чемпионат мира пройдет только в марте-апреле?

 

- Для меня чемпионат России – это, прежде всего, моя, извините, зарплата. Так как я была девятой на чемпионате мира, я получаю грант. У меня семья, дочка, а другой зарплаты нет. Ну, и, естественно, олимпийский год уже на носу. И следующий розыгрыш Кубка мира и чемпионат мира – это фактически отбор в Пекин. Отбираются всего лишь 12 спринтеров по рейтингу последнего года. Поэтому мне надо уже если и не выигрывать этапы Кубка мира, то как минимум быть в тройке. Потому что если я сейчас не попаду в тройки на кубковых этапах и на чемпионате мира, то на Олимпиаде мне нечего делать.

 

- Однако на этапах прошлогоднего Кубка мира вы, по-моему, не блистали…

 

- Ну почему же? Я по рейтингу закончила Кубок шестой. Да, побед действительно не было. Но я же всего год как тренируюсь после декретного отпуска. Так что прошлогодний результат сама расцениваю как нормальный.

 

- В последнее время вас тренирует Александр Толоманов – специалист, два года назад вернувшийся в Россию из Польши, где проработал чуть ли не десять лет. Говорят, он до сих пор здесь, дома, не трудоустроен. Прокомментируете ситуацию?

 

- Так и есть, и не знаю, почему. Александр Александрович до сих пор не имеет постоянного места работы и тренирует нашу группу, можно сказать, на общественных началах. Он один раз по линии Московского спорткомитета получил зарплату, и на этом все застопорилось. Толоманову шестьдесят с лишним лет, и на фоне отсутствия четких перспектив с трудоустройством у него возникли серьезные проблемы со здоровьем. Сейчас он лечится, и его уже два месяца рядом со мной нет. Мы каждый день общаемся по Интернету: я ему рассказываю про свое самочувствие, а он корректирует план моей подготовки. Впрочем, как и план всей нашей команды. А в Туле нам помогает Петр Рыбин – с ним, надо сказать, очень хорошо тренироваться, он замечательный помощник.

 

- А это вообще нормально – спортсменку столь высокого класса, какой являетесь вы, тренировать по Интернету? Да еще и в предолимпийский год? Какой-то шараш-монтаж, уж извините.

 

- Конечно, это самое худшее, что может быть.

 

- Руководители федерации велоспорта России в этой связи предлагали вам какие-то варианты решения вашей проблемы? Да, и вообще как-то озабочено оно, это руководство, существующим положением вещей?

 

- Ничего не предлагало.

 

- То есть оно смотрит на это равнодушно и спокойно?

- Выходит, так. Тренируешься, дескать, ну, и тренируйся себе. Вот недавно я болела, двигаться не могла, даже в Италию на гонки поехать сил не было. Так звонит мне Отари Мчедлишвили, старший тренер ФВСР по спринту, и говорит: «Да, ты, что, Света, бери велосипед и поезжай в Италию!» Я говорю ему – в какую Италию? Я двигаться не могу, неделю лежу, какие соревнования, о чем вы? Мне надо выздороветь, чтобы на чемпионате России более или менее прилично проехать. «Ну, ничего, - отвечает, - ты там выздоровеешь». В общем, если честно, наверху такой бардак!

 

- С увольнением главного тренера сборной Юрия Исаева вы лично что почувствовали?

 

- На самом деле Исаев всем нам очень помогал. Я на него могла положиться, могла позвонить ему в любой момент, о чем-то попросить, и мгновенно все необходимое он делал. Сейчас я просто одна. О-д-н-а….

 

- А как же новый главный Сергей Ковпанец? Почему вы не обращаетесь к нему?

 

- Пока не обращалась. Для меня сейчас самое главное – чтобы Александра Александровича вернули. Чтобы не было для него этого унижения. Он – тренер высочайшей квалификации, а к нему относятся здесь, как к тряпке.

 

- Ваша версия - почему так происходит?

 

- Ума не приложу, почему нашей федерации эта проблема абсолютно безразлична.

 

- И это притом, что в ФВСР сегодня практически не осталось квалифицированных специалистов - ведь всех разогнали…

 

- Действительно, не осталось никого. Все только делают вид, что они - специалисты. Я не знаю, что наша федерация думает и чего она хочет.

 

- А может, господину Гусятникову все равно, будут на Олимпиаде медали или нет? Может, он осознает, что ему недолго осталось пребывать на своем нынешнем посту? Иначе какой же нормальный человек будет рубить сук, на котором сидит? Он не вмешался в ситуацию Слюсарева – Ростовцев, он не вмешался в ситуацию Гранковская – Толоманов, уволил Исаева, напрочь дистанцировался от знаменитого питерского тренера Александра Кузнецова, наконец, не вмешался в ситуацию Арустамова – Загайнов…

 

- Единственное, что было – мне позвонили и сказали, что Гусятников посовещался с известным специалистом, а ныне работником «Итеры» Владимиром Петровым, и якобы они пришли к выводу, что Гранковскую надо вернуть к Станиславу Соловьеву, а Слюсареву – к Ростовцеву. Я даже позвонила Гусятникову: «Вы что? Не надо. Я не пойду к Соловьеву ни в жизнь. Лучше буду одна!». Он мне сказал: «Не верь слухам. Как это я могу без тебя, без твоего ведома что-то делать? Нет, это не так». И все. Но в вопросе с Толомановым он все равно не помогает.

 

- А куда движется отечественный велоспорт?

 

- В глубокую яму. Сейчас упадет туда, и все.

 

- Почему?

- Потому что нет специалистов. Никому ничего не надо. Кто-то здесь копошится, грубо говоря, свои деньги получает, а на мире ничего никому не надо. И по молодежи та же ситуация.

 

- Безразличие, которое вы ощущаете, сильно бьет по психике?

 

- Весной я рекорд трека поставила на круг с хода в Крылатском. Кстати, Толоманова со мной рядом уже не было. Так вот, дурочка, ждала, что сейчас ко мне подойдет начальство и скажет: «Светка, молодец, Сан Саныча методика работает, ты никогда в жизни так быстро не ехала». Но никто не подошел. И у меня потом случилась депрессия. После этого мне, естественно, хотелось все бросить. Бросить велоспорт. Действительно, Сан Саныча нет, а как я без него буду?

 

Я поняла, что никому ничего не надо. Обещаний много, но дело с мертвой точки не сдвигается, и обещания остаются лишь пустыми словами. Я долго тогда, весной, думала и поняла одно: мне самой надо изменить отношение к этой ситуации, если я не могу ничего сделать. И Толоманова теперь убеждаю изменить отношение к ситуации: если никто не помогает, да, пошли они в… Сами все сделаем. Да, это будет трудно. Зато победа насколько будет драгоценнее! Возьмем ту же фармакологию…

 

- Возьмем…

 

- Ровно два месяца мне централизованно вообще ничего не дают. Вообще. Наша врач сборной Татьяна Сергеевна, мне ее жалко, бедную, ведь она тут совершенно ни при чем. Тут должен думать Гусятников. Если французам и другим ведущим спортсменам ведущих стран выделяют по три тысячи евро ежемесячно на медикаменты-восстановители, то я практически всю зарплату свою отдаю, чтобы самой покупать их в аптеках. А витамины нынче очень дорогие. Если они хотя бы тут помогали… если бы хотя бы фармакологию мне давали, которая мне нужна. А то я вообще одна. Сан Саныч в Интернете, а Света сама себе покупает витамины. А кровь сколько раз я просила мне проверить? Лежу, как ненормальная, с постоянной температурой 37, и говорю, давайте, я сама приеду в Москву! Тишина.

Черт-те что у нас творится. Ведь когда я на пике формы, мне очень легко заболеть. За мной надо следить, иммунитет мой повышать. Да, мне надо, чтобы меня холили и лелеяли. А никто мной не занимается, и я предоставлена сама себе. Зато теперь мне наплевать ни них на всех. Раньше я переживала, а теперь мне наплевать. Теперь я буду полагаться только на себя. Зато буду знать, за что теперь только я сама отвечаю. Мне кажется, так намного проще будет.

 

- За что конкретно вы сами намереваетесь отвечать?

 

- За свой результат. Тяжело так тренироваться, но приходится. Такая вот бредовая ситуация в нашем велоспорте…

 

Никита ПАВЛОВ

ИА «СПОРТКОМ»

Все Новости