Почти два месяца прошло со дня трагической смерти 24-летней велосипедистки Юлии Арустамовой. О результатах расследования – ни слуху, ни духу. Доказана ли причастность к происшедшему сожителя Юлии – известного психолога Рудольфа Загайнова? Подтвердилась ли версия самоубийства?

 

 В минувшую субботу одной из самых талантливых велогонщиц России пятикратной чемпионке Европы Юлии Арустамовой исполнилось бы 25 лет. В этот день наш корреспондент отправился к родственникам спортсменки, чтобы узнать новые подробности о ходе следствия.

 

– Дима, не верь никому, Юля не могла уйти сама… – это все, что смогла сказать мама Юлии Арустамовой спустя сутки после смерти своей дочери, когда я ей позвонил.

 

Вместе с Юлей мы провели почти все детство. Около семи лет занимались настольным теннисом. Когда же теннисная секция в Крылатском развалилась, Юля пошла на велотрек. Вернее, ее отвел туда брат Алексей, потому что не мог смотреть, как сестра страдает без спорта. Ее карьера резко пошла в гору, и Юля была на седьмом небе от счастья. Награды, спортивные разряды, юношеская сборная и, наконец, взрослая.

В субботу, 11 августа, вместо того чтобы, как обычно, набрать ее номер и поздравить с днем рождения, я отправился к ее маме. Который день она ищет ответы на многие вопросы о жизни и смерти дочери – но следы заводят все дальше и дальше. Слишком уж много ошибок совершили правоохранительные органы во время осмотра квартиры, где Юлию Арустамову нашли повешенной в ванной комнате.

 

«Загайнов скрывал, что женат»

 

И вот я в квартире ее мамы, где Юля провела почти всю сознательную жизнь, – на Западе столицы на улице Крылатские Холмы. Сейчас ее маленькая комната уставлена фотографиями: на всех Юля улыбается. Сохранилось и множество компакт-дисков. Она очень любила музыку. А возле кровати лежит ноутбук с фотоаппаратом – это те немногие вещи, которые Татьяне Анатольевне после смерти дочери вернул Юлин психолог и гражданский муж Рудольф Загайнов…

– 21 августа после чемпионата Европы у Юли намечалась свадьба, – сразу же ошарашила ее мама.

 

– С Загайновым?

 

– Да.

 

– Но ведь он официально женат!

 

– Это я узнала уже после того, как Юли не стало.

 

– А она знала это?

 

– Сомневаюсь. В декабре у нас был с ней серьезный разговор. Юля пришла ко мне и сказала: «Мама, я полюбила человека». Я спросила: «Сколько ему лет?». «Примерно как тебе», – ответила Юля. А на мой вопрос, не женат ли он, возмутилась: «Ты что?! Я с женатыми никогда не буду иметь дела!».

 

– Как же вы узнали, что Загайнов женат?

 

– За день до похорон он наконец решил отдать мне Юлины вещи. Мне на тот момент нужен был лишь ее крестик. Мы встретились, стали разговаривать… Тут-то он и обмолвился о том, что у него жена в Питере. «Как?! – закричала я. – Вы же собирались расписаться с Юлей!». На это он ответил, что собирался развестись и расписаться в один день. А ведь раньше, когда мы встречались, обсуждали свадебные дела, о жене он не говорил ни слова.

 

– А как Юля познакомилась с Загайновым?

 

– Это случилось в сентябре прошлого года. Его пригласили в сборную по велоспорту. Как мне потом рассказывал Загайнов, он впервые увидел ее сходящей с трапа самолета и сразу же влюбился. Юля ответила взаимностью. Она любила его, но порой мне казалось, что она находится под гипнозом. Отстранилась от всех, улыбалась, только когда видела его. Никому не разрешала говорить плохо о нем.

 

– Вы уговаривали ее порвать с Загайновым?

 

– Я не лезла в ее жизнь, хотела ей счастья. Хотя сразу не полюбила Загайнова. Чисто интуитивно, после первого же общения по телефону.

 

«О смерти Юли я узнала от ее тренера»

 

– Вы уверены, что Загайнов действительно любил вашу дочь?

 

– Утверждал, что так оно и было. Но слова часто расходились с делом. Он мог публично оскорбить ее. А иногда даже звонил мне и говорил, как плохо я воспитала свою дочь.

 

– Может, Юля покончила с собой из-за этих скандалов?

 

– Нет, нет и еще раз нет! За час до ее смерти мы общались, и она сказала: «Все, мам, ложусь, завтра у меня трудный день».

 

– О смерти дочери вы узнали от Загайнова?

 

– Нет, он даже не позвонил! На следующий день в три часа дня мне рассказал об этом тренер Юли, которому эту новость сообщили в руководстве Федерации велоспорта.

 

– Как Загайнов объясняет свое молчание? Что он сказал на этот счет следователю?

 

– Не знаю. Мне лишь рассказали, что он написал в объяснительной в Федерацию велоспорта. Якобы он пришел домой, текла вода. Он постучал, дверь никто не открыл. Он позвал соседа, чтобы выломать дверь. И в итоге, взломав ее, они обнаружили тело. Сняли тело с петли и пытались реанимировать… Но это глупость – в следственных органах мне сказали, что дверь не была взломана.

 

– Что зафиксировала приехавшая на место «скорая помощь»?

 

– Смерть наступила в результате острой сердечной недостаточности. И самое интересное – следов от петли обнаружено не было! Они появились уже потом – в заключении морга.

 

— Как это можно объяснить?

 

– Пока у меня нет ответа на этот вопрос. Сейчас я провожу независимую экспертизу: хочу выяснить, не наступила ли смерть до того, как Юля попала в петлю. Плюс мы хотим узнать, повесилась Юля сама или ее повесили. С помощью новых технологий это можно определить.

 

– Но на все эти вопросы должна была ответить судебная экспертиза!

 

– В том то и дело, что этого не произошло! Хотя и следователь сам мне сказал, что в морге должны были это сделать. Поэтому я не исключаю возможности эксгумации тела. Экспертиза вообще куда больше вопросов задала, чем дала ответов. В морге лишь правильно описали загар Юли. Ведь у велосипедистов он специфический – вдоль формы. Но при этом не заметили ни одного шрама, хотя у нее громадный след от падения на колене, от операции на ключице – ей вставляли спицу после травмы – и от уколов для повышения гемоглобина. Кроме того, по их словам, у нее был совершенно пустой желудок, будто она ничего не ела в этот день.

 

«Мне даже тело не дали опознать»

 

– А что говорят побывавшие на месте сотрудники милиции?

 

– Что они говорят? Да они даже не сняли отпечатков пальцев. Когда я спросила, почему, то получила удивительный ответ: «А зачем, если в квартире проживают двое? Все и так понятно». Откуда же они знают, сколько там было народу, когда это произошло?! Более того, оперативники не заметили стоявших у входа в подъезд и на лестничной клетке камер. Я сказала об этом следователю, он что-то пометил у себя в деле. Вот только записи того дня уже вряд ли найдешь. Добавлю, что в акте о смерти, в сопроводительном документе, который отправили в 12-й морг, стоит неразборчивая подпись. Одним словом, у этого дела много странностей. Мне ведь даже не дали опознать тело родной дочери…

 

– ???

 

– Ее отвезли почему-то не в 10-й морг, который специализируется на молодых людях, и особенно на спортсменах, а в наш морг. А там сослались на какой-то приказ директора, мол, родственники не должны видеть тело. Хотя никакой бумаги не показали. Я спросила: «А вдруг это вообще не моя дочь?». На это мне ответили: «Загайнов у нас был, и он подтвердил, что это ваша дочь».

 

– Как же Загайнов там оказался, если он официально вообще не имеет отношения к вашей семье?

 

– Я вам больше скажу: он первым каким-то образом узнал заключение экспертизы. А в 169-м отделении милиции, когда мы там оказались вместе с Загайновым, к нему относились как к родному. Разве что ноги не целовали. Нас же отшвыривали по любому вопросу. Поэтому меня никто не переубедит, что сотрудники милиции не были куплены или как-то с ним связаны. Ситуация изменилась лишь после телепередачи «Пусть говорят» на Первом канале. В Останкине я познакомилась с депутатом Госдумы Ниной Останиной, которая, узнав о нарушениях в этом деле, сразу же организовала встречу с Владиславом Третьяком. Он ведь не только президент Федерации хоккея России, но еще и председатель комитета Госдумы по физкультуре, спорту и делам молодежи. Он разобрался в нашей ситуации, принес соболезнования и отправился в Генпрокуратуру и Росспорт. После этого дело сдвинулось с мертвой точки. Теперь каждые две недели следователь отчитывается перед руководителем Росспорта Вячеславом Фетисовым и генпрокурором Юрием Чайкой. Я хочу через вас передать огромную благодарность всем этим людям. Хотя, конечно, трудностей еще немало.

 

– Например?

 

– Уже почти два месяца я добиваюсь детализации счета мобильного телефона Юли. В органах мне говорят, что никак не получается взломать ПИН-код. Это же издевательство! В любой компании вам сразу же назовут номера и время всех входящих и исходящих звонков с вашего аппарата. Более того, в Мегафоне, которым и пользовалась дочь, можно узнать и местонахождение абонента.

 

«Моему сыну угрожали»

 

– Какие сейчас версии у следствия?

 

– Доведение до самоубийства или самоубийство.

 

– Чего не хватает для возбуждения уголовного дела?

 

– Сейчас мы ждем из института имени Сербского результатов психологической экспертизы на основании акта вскрытия и ее дневников. Они, кстати, не все оказались в руках у следствия.

 

– В смысле?

 

– Еще несколько дневников по каким-то причинам оставил себе Загайнов. Мол, это личное.

 

– Это он вам сказал?

 

– Да. Он пару недель назад начал читать мне выдержки из одного дневника. Я не смогла слушать, расплакалась и положила трубку.

 

– После смерти вашей дочери Загайнов часто звонит вам?

 

– Да, особенно в последнее время. И после разговоров с ним у меня возникает еще больше вопросов. К примеру, когда я сказала, что Юля не могла сама уйти из жизни, он ответил, что сам видел, как она пошла в ванную. «Стоп, – говорю. – Вы же утверждали, что вас не было дома!» Он замялся и положил трубку, а через несколько дней, когда разговор об этом зашел снова, он сказал, что находился в этот момент дома. Лишь до этого выходил на сорок минут. В общем, Загайнов уже шесть раз менял свои показания. Но вся эта путаница почему-то не вызывает у следователей интереса.

 

– Загайнов не просил вас прекратить попытки возбудить уголовное дело?

 

– Просил? Да он угрожал нам. Сначала говорил моему сыну, что подошлет к нему нескольких людей, и это все очень плохо закончится. Потом, когда Алеша сказал ему, что ничего не боится, он принялся за меня. Говорил, что опубликует все Юлины дневники и выставит ее в дурном свете. Я ответила: «Публикуйте. Только вы не Юлю, а себя выставите в дурном свете».

 

– Загайнов не объяснил, почему его не было на похоронах?

 

– Он сказал, что якобы не крещенный. Но я думаю, что он просто испугался. Юлины друзья, спортсмены, растерзали бы его прямо на кладбище. Слишком сильно в команде ее любили.

 

– Вы верите, что вам удастся добиться возбуждения уголовного дела?

 

– Верю! Хочу доказать, что Юля не совершала греха. Если в итоге не поможет Генпрокуратура и Росспорт, то буду писать письма Президенту России. Другого выхода у меня нет…

 

Хронология рокового вечера

 

10.00 –12.00
Тренировка.

20.20
Звонок Загайнова маме Юлии Арустамовой:
– Алло, Юля у вас?
– Нет. А почему она должна быть у нас?
– Два часа назад она пошла мусор выносить. Я уже стол накрыл, а ее нет.
– Я не знаю, где она.
– А вы знаете, что на трек приезжал ее бывший молодой человек?
– Нет.
– Ладно, я пойду ее искать.

20.39
SMS-сообщение Юле от мамы. «Ты где? Тебя ищет Рудольф Максимович».

21.05
Ответ Юлии Арустамовой: «Мама, все нормально, я ложусь спать».

21.07
Ответ Юлии на звонок Татьяны Анатольевны:
– Мама, я устала, ложусь спать. Завтра у меня очень трудный день.

22.40
Наступает смерть.

23.00
Загайнов вызывает «скорую», которая ставит диагноз: острая сердечная недостаточность.

23.15
«Скорая» вызывает милицию.

 

Выдержка из программы  “Пусть Говорят”. Первый канал.

 

Телефонный разговор с Рудольфом Загайновым

– Когда я только начал работать с Юлией, то застал ее в крайне угнетенном состоянии. На нее давили тяжелые физические нагрузки, а результатов все не было. Я не раз предлагал Арустамовой уйти из спорта, заняться чем-нибудь другим, но она продолжала упорно добиваться своей цели.

– На ваш взгляд, кто виноват в ее смерти?

– Тренеры и Федерация велоспорта.

– Какие у вас были отношения?

– Юля – моя перв,ая и единственная настоящая любовь в жизни. Даже не знаю, как я буду дальше жить без нее, – отвечает Загайнов и, не прощаясь со зрителями, бросает телефонную трубку.

 

Кто такой Рудольф Загайнов?

 

Рудольф Максимович Загайнов родился в 1940 году в городе Чистополе Татарской АССР. Мастер спорта по боксу, выпускник Ленинградского института физкультуры и спорта им. Лесгафта. Профессор, доктор психологии. Автор более 90 научных трудов и десяти книг по психологии профессионального спорта.

Носит неофициальное звание спортивного психолога №1 в России. Помимо незаурядных парапсихологических способностей обладает литературным талантом и значительными навыками самопиара. В своих книгах он во всех подробностях описывает свое сотрудничество со спортсменами, отводя себе центральную роль в победах атлетов.

В советское время Загайнов возглавлял научные группы в футбольных клубах «Пахтакор» (Ташкент) и «Динамо» (Тбилиси). По словам самого психолога, он участвовал в подготовке 38 чемпионов мира и 19 победителей Олимпийских игр. Среди его подопечных были шахматисты Виктор Корчной и Анатолий Карпов, Гарри Каспаров и Майя Чибурданидзе, легкоатлеты Виктор Санеев и Сергей Бубка, фигуристы Алексей Ягудин и Елена Водорезова.

 

www.sovsport.ru

Все Новости